| |
Аннотация
Первая из семи книг, в которых собраны трёхстишия,
написанные автором более чем за тридцать лет. Свободные
трёхстишия - особый жанр русскоязычного верлибра. Стихи
будут особенно интересны тем читателям, которые ценят
музыку слова, метафору, внимание как к внешнему, так
и к внутреннему миру. Эта книга - лирическая история
любви.
От автора
"Собрание свободных трёхстиший" состоит из
семи книг. Иногда мне казалось, что это многовато для
одного поэтического жанра. Тем более что и жанр не самый
лёгкий для восприятия. Но неверно было бы оставить написанное
одной бесформенной грудой. И вот, снова и снова собираясь
с духом, в несколько заходов, разделённых годами, я
всё-таки сделал эту архитектурную работу. И очень рад,
что она подошла к концу. Постараюсь вкратце описать
её смысл.
Само по себе трёхстишие говорит скорее о мгновении
или о вечности, чем о каком-то жизненном периоде. Но
собирая трёхстишия вместе и заново переживая каждое
из них, я ощущал те нити, которые тянули их друг к другу.
Не всегда это была хронологическая близость. Часто сближение
шло по силовым линиям того понимания прожитой жизни,
которое сложилось гораздо позже, чем было написано само
стихотворение. Определённое значение имела и литературная
сторона дела, но она нигде не преобладала над этим взаимодействием
переживаний. Это была прежде всего напряжённая внутренняя
работа. Мне важно было разглядеть основные потоки жизни
по их каплям, застывшим в слове. Небольшие сопроводительные
тексты к каждой книге и к каждому циклу говорят именно
об этом позднем восприятии. Может быть, они помогут
тому читателю, для которого важно поточнее настроиться
на авторскую волну.
Свободное трёхстишие - это самое естественное наименование
того стихотворного жанра, который здесь представлен.
Трёхстрочная разновидность верлибра, то есть свободного
стиха. Но мне нравится и тот дополнительный смысл, который
вносит сюда слово "свободный". Мысль, образ,
фантазия - они и должны быть прежде всего свободны.
В этом основа свободного трёхстишия. Но и та открытость
стихотворной формы, которая свойственна именно становящемуся
жанру, тоже многого стоит. Здесь ещё нет давних и богатых
традиций, как для хокку или, скажем, для сонета. Есть
открытое, свободное будущее.
Что касается именно этой книги, первой из семи, в ней
отражена история любви. История эта началась в том же
1972 году, когда я начал писать трёхстишия. Поэтому
естественно, что она задаёт тональность и всем остальным
книгам, поддерживая их своим особым светом, который
любовь вносит в человеческую жизнь. Без той сплетённости
судеб, которой посвящена эта книга, не было бы никакого
собрания трёхстиший. Да и всё в моей жизни было бы не
так! - и я счастлив, что уже могу позволить себе не
задумываться об этом. Счастлив, что мне досталась такая
любовь и что в какой-то мере мне удалось найти слова
о ней.
К циклу "Весенняя теплынь"
Самый ранний цикл трёхстиший, написанных в марте-апреле
1972 года. В каком-то смысле доисторический цикл - так
мне до сих пор странно, что был период, когда я трёхстишия
уже писал, но с Машей Романушко (МР) знаком ещё не был.
Может быть, уже донеслись до меня из ноосферы какие-то
предчувствия?..
Большей частью эти стихи написаны во время командировки
в новосибирский Академгородок и одиноких прогулок по
тамошнему лесу. Меньше двух месяцев оставалось до нашей
встречи.
К циклу "Праздник по названию 'ты'"
Первый раз мы встретились в литобъединении "Сокольники",
которое вёл Симон Бернштейн, доброжелательный и философичный.
Человек с большим умом, маленьким телом и открытой душой.
И меня, и МР привела туда цепочка случайных обстоятельств
(у каждого своя). Маша начала читать свои стихи - и
я понял, что такое влюбиться с первого взгляда. Впрочем,
слово "влюбиться" мне пришло на ум уже некоторое
время спустя. А тогда первым ощущением было именно что-то
неожиданно праздничное. И это ощущение праздника уже
не уходило.
К циклу "Конец свидания"
Наше жизненное свидание кончалось долго и многократно.
Мы понимали по житейскому раскладу, что оно неминуемо
должно завершиться. И хотя теперь ясно, что по большому
счёту оно не могло оборваться окончательно, но мы тогда
этого ещё не знали. Мною владели одновременно эмоциональное
недоумение и то, что мне казалось тогда "умудрённым
пониманием" происходящего. Но всё равно порою вспыхивало
радостное ощущение присутствия в моей жизни очень важного
для меня человека, видимся мы или разлучены.
К циклу "Когда-нибудь стает снег"
Стихи, написанные в 1972-1984 годах. Этот цикл дал
название сборнику избранных трёхстиший, вышедшему в
1995 году. Усталость, неопределённая надежда на что-то
лучшее и стремление разобраться в жизни после тех трудных
уроков, которые я от неё получил, - вот главное его
русло. Но в этом русле каждое из трёхстиший, естественно,
остаётся вполне самостоятельным событием. Таково свойство
жанра: вроде бы небольшое стихотворение создаёт свой
мир и хранит свою самобытность.
К циклу "Быть вместе"
Многие годы наше общение с МР было редким, но всё-таки
для меня по-прежнему праздничным, вопреки всем обстоятельствам
жизни. Казалось, что эти обстоятельства рассоединили
наши судьбы навсегда. И только на-дежда, что когда-нибудь
стает снег, тихо нашёптывала своё. Но именно она оказалась
права. Снег стаял посреди зимы, в самом начале 1985
года, и долго ещё нам в это просто не верилось. А потом
постепено начала крепнуть уверенность, что иначе и быть
не могло. Этот цикл относится к первому году нашей наконец-то
совсем общей жизни.
К циклу "Счастливая подкова"
В октябре-ноябре 1987 года в Нальчике проходила конференция
про-граммистов, в которой я активно участвовал, и Маше
удалось поехать туда со мной. В день нашего приезда,
в конце октября, в южном зелёном городе прошёл обильный
снегопад - и пейзажи были просто фантастические. Мы
то и дело убегали с конференции, один раз даже уехали
на целый день почти к Эльбрусу. И несмотря на многолюдную
конференцию, сейчас у меня такое ощущение, что мы были
только вдвоём.
К циклу "К родным в Одессу"
В Одессе живёт целая ветвь Машиной родни, и впервые
мы выбрались к ним в марте 1988 года. Поехали мы втроём,
с двенадцатилетним сыном Антоном. Мы встретились и с
гостеприимными родственниками, и с ранней весной, и
с улыбчивым южным городом. Были в Театре оперы и балета,
в реставрации которого участвовал Машин отец, были и
на его могиле. Посетили хлебозавод, директором которого
был тогда дядя Женя. Долго общались с Машиным дедом
и слушали его рассказы о прошлом.
К циклу "Пярнусская песня"
В очередную свою прибалтийскую командировку, в апреле
1988 года, я взял Машу с Антоном. Нас провожали старшие
дети, Аня и Саша. Саша ездил с нами в Таллинн предыдущим
летом (стихи оттуда - в следующем цикле), с Анютой нам
предстояло поехать в Прибалтику несколько месяцев спустя.
Для всех нас это был притягательный, почти сказочный
край. На этот раз мы оказались в небольшом обаятельном
Пярну - и это тоже стало одной из наших семейных прибалтийских
сказок.
К циклу "Дни Старого Города"
Для меня Таллинн остался камертоном наших прибалтийских
впечатлений. Однажды мы попали на празднование Дней
Старого Города. Но мне все наши таллиннские дни, в каждый
из приездов, кажутся необыкновенными. Причин тому много,
но главная из них - те любимые восторженные глаза, которые
сияли рядом со мной. Раньше мне случалось бывать в Таллинне
одному, и тогда он был другим. И стихи тогда были, как
можно догадаться, другими.
К циклу "Прибалтика. У подножья Свободы"
Время написания почти всех этих стихов - август 1988
года. Очень скоро прибалтийские республики обретут самостоятельность.
Здесь мечтают о ней, здесь ею уже живут. С нами Аня
и Антон. Аня первый раз в Прибалтике. Мы с Антоном первый
раз в Риге. Мы ещё не знаем, как изменятся времена и
как удалятся от нас эти душевно близкие нам места. Но
в воздухе веют и ветры древности, и ветры будущего:
настоящее взъерошено ими. Хорошо, что свой маленький
семейный мир мы возим с собой.
К циклу "Наше"
Жить общей жизнью - это всегда по-разному. Иногда важно
то новое, что вместе открываешь. Иногда способность
остаться вместе, когда разлучаешься. Иногда наоборот
- умение дорожить близостью, не расставаясь. Этому незаметному
извне разнообразию переживаний (к которым так чуток
жанр трёхстишия) посвящены стихи 1988-1989 годов.
К циклу "Сурожский воздух"
Первой Судак открыла и оценила Маша - ещё в своей ранней
юности. потом они ездили туда с Антоном. Потом мы туда
ездили все впятером: с Антоном, Аней и Сашей. А ещё
позже, когда все они выросли из семейного отдыха, -
с младшей: Ксюшей. Впрочем, и тогда порою присоединялся
кто-то из старших. Отсюда можно понять, что это для
нас особое место. Особое и само по себе, и по тем переживаниям,
которые постепенно у нас там накопились. Здесь соединены
трёхстишия 1986 и 1987 годов.
К циклу "Ладошка навстречу"
Когда на свет появилась Ксюша, это стало для нас не
только чудесным событием, но и переходом жизни в какое-то
другое качество. Благодаря Ксюше, я начал писать сказки,
в том числе крошечные, по миниатюрности жанра схожие
с трёхстишиями. А трёхстиший стало меньше. Но со-хранилось
и усилилось ощущение праздничности семейной жизни. Ощущение,
росток которого возник при нашей первой встрече... Этими
стихами, написанными в 1990-1992 годах, заканчивается
книга, но не праздник по названию "ты".
Оглавление
От автора
Часть первая
Весенняя теплынь
Часть вторая
Праздник по названию "ты"
Конец свидания
Когда-нибудь стает снег
Часть третья
Быть вместе
Счастливая подкова
К родным в Одессу
Пярнусская песня
Дни Старого Города
Прибалтика. У подножья Свободы
- 1. Таллинн
- 2. Юрмала
- 3. Рига
Наше
Сурожский воздух
Ладошка навстречу
Примечания
|
