ВЕРА И СКАЗКА

"Как можно верить во всякие сказки?" - пожимает плечами человек, получивший в детстве мощную прививку атеизма. И дважды промахивается: и в отношении веры, и в отношении сказки.

Можно говорить о вере как о "разумном согласии души на нормальное пользование своей свободой", следуя Клименту Александрийскому. Можно соглашаться с Гёте в том, что "вера - это радужный мост между небом и землей". Можно вместе со Львом Толстым считать, что вера - это "понимание смысла жизни и признание вытекающих из этого понимания обязанностей". В любом случае вера ближе к особому знанию, чем к погружению в иллюзии. С важным уточнением Ивана Киреевского (философа и публициста XIX века): "вера - не столько знание истины, сколько преданность ей".

Но и сказку нелепо считать иллюзией. Создавать иллюзии скорее свойственно художественному реализму, который использует все краски действительности, по-своему её имитируя. Сказка в этом смысле честнее: она создаёт свою реальность. Свой мир со своими особенностями. Она не притворяется истиной, хотя и способна преданно служить ей.

Сказочная реальность соткана из образов и символов. Она выражает глубинные представления о добре и зле, о справедливости, о свойствах человеческой души, о тайне, наполняющей мир.

Повседневная жизнь полна бесчисленных подробностей. В них нередко тонет суть происходящего с нами, смысл нашей судьбы. Впрочем, бывают и сказки, подражающие второстепенным деталям жизни. Но одухотворённая сказка убирает лишнее, сосредотачивает внимание на чём-то заслуживающем особого внимания. Она делает это своими особыми, обострёнными до парадокса методами.

Можно относиться к сказке, как к забаве. Удовлетвориться тем, что это выдумка для развлечения. Но куда интереснее обратить внимание на сказку-притчу, на её неназойливые намёки, на её игровой урок для добрых молодцев и для красных девиц. Впрочем, мне хотелось бы говорить не столько о народной сказке (выражающей, по мнению Юнга, "коллективное бессознательное" народа), сколько о сказке авторской. О сказке, которая позволяет высветить то, что не всегда может продемонстрировать нам окружающий нас мир, далёкий от идеала. Как, например, в истории про Лямбу.

Лямба

Слизнячок Лямба ощущал всё, что творилось в мире. И не мог понять, зачем люди мешают друг другу жить: воюют и дерутся. Сам он двигался осторожно, чтобы никому не мешать. Наконец не выдержал Лямба и сказал: "Да хватит вам!". Все услышали эти слова, перестали вредить другу другу и стали помогать. Безобразия кончились, и Лямба успокоился.

Для того, чтобы мы могли получить от сказки то, что она способна нам дать, необходимо доверие к ней. Необходимо серьёзное отношение к тем несомненным реальностям, которые присутствуют в неправдоподобных сказочных обстоятельствах. Дракон может быть выдумкой, но не могут быть выдумкой любовь или отвага. Сказочный маскарад нужен для того, чтобы увидеть те настоящие вещи, которые остаются настоящими при любом маскараде.

В духовной жизни, как и в сказке, многие идеалы открываются нам по вере нашей. Сказка часто оказывается побуждением к таким открытиям, в этом её глубина и значение. Она побуждает нас к постижению мира через парадоксальное и невозможное. Мы говорим "как в сказке" о том, что приближает нас к немыслимому идеалу, к невероятному переживанию. О реальности высшего, сказочного уровня.

Если мы теперь обратимся к христианскому взгляду на жизнь, то увидим, что одна из его главных особенностей связана с противопоставлением видимой реальности и её невидимого источника. "Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом" (Евр. 11.1). И ещё: "Верою познаём, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое" (Евр. 11.3). А в сказке невидимое может встретиться с видимым самым непосредственным образом. Так случилось со скалолазом Моном.

Рюкзак с неба

Полез Мон на вершину высокой горы. Сам бы ничего, да рюкзак вниз тянет. Но всё же Мон долез. Встретил на вершине ангела. Тот говорит: "Давай меняться: земной рюкзак на небесный". Согласился Мон и полез вниз. А небесный рюкзак вверх тянет. Еле дотащил его Мон. Развязал - а там пусто! Только голос ангела слышен: "Верхние вещи так просто не увидишь. Ничего, они сами своё место найдут. Спасибо, что дотащил, Мон".

Получается, что та наивная доверчивость, которую ждёт от нас сказка и без которой она не может существовать, - крайне важное для нас свойство. Сказка располагает нас заглядывать дальше привычных мелочей обихода, дальше бытовых и житейских обстоятельств. Внимание к малому миру, созданному в сказке, возбуждает в нас внимание к замыслу большого мира, устроенного словом Божиим. Сказочные тайны напоминают нам о той великой Тайне, в которой осуществляется наше бытие.

Сказка напоминает, намекает, не более того. Но пока мы ещё не обрели способность напрямую воспринимать важнейшие истины, напоминания и намёки неоценимо полезны для нас.

Рассчитывая на детскую доверчивость, сказка может обращаться и к взрослым. Но главные эксперты этого жанра - всё-таки дети. Дети - это лучший народ в каждом народе, и они понимают толк в сказках.

Ребёнок расположен к сказке и к вере от природы. Не от биологической, а от вечностной природы души и духа, ещё не затемнённой житейскими передрягами. Недаром Христос призывал своих учеников быть "как дети" (Мф. 2,3).

И недаром Христос говорил притчами - сказками, раскрывающими духовную суть явлений. Он и действовал притчами. Ведь что такое чудо, как не осуществлённая сказка? Осуществлённая Тем, Кто имеет власть над всей реальностью, видимой и невидимой.

Чудо, притча, сказка - это пробуждающий вызов и нашей вере, и нашему поведению. Наши человеческие чудеса и сказки лежат в земном измерении. Но и это немало. И мы носим в себе волшебную способность стать свидетелями иных чудес, идущих сверху. Узнать чудо, откликнуться на него, открыться ему - значит участвовать в соединении видимого мира с невидимым, в осуществлении Замысла, превышающего и нашу повседневную реальность, и даже сказочную.

Кругодыры

Жили вокруг дыры кругодыры. Они думали, что дыра важнее всего в их жизни. Самые смелые заглядывали в неё. Самые умные размышляли: что там? Однажды из дыры вылетела одноглазая птица. Села передохнуть, осмотрелась и сказала: "Повезло вам! Так близко к небу живёте." Полетела птица дальше вверх, а кругодыры подняли вслед за ней головы - и заметили НЕБО.

Опубликовано: газета "Харизма-Новости", № 2 (27), 2001 год